23 глава. Фаз-план имени Звонарева

Как много общего у представителей разных профессий! У сыщиков и рыбаков, например… Особенно, когда схожи цели

Глава 23. Фаз-план имени Звонарева {social}
Среда,
после чаепития		 Как много общего у представителей разных профессий! У сыщиков и рыбаков, например… Особенно, когда схожи цели

История создания этой главы и пожелания к доработчикам

ККИ

Автор иллюстраций Полина Бачурина, 11 кл., негосударственная школа с УИОП, Сургут (#1065)


Все слова были сказаны, все ревнивые взгляды брошены. Все давно повесили свои золотые якорьки на Вовкину идею с азбукой и, проорав неровным хором любимую песню про «Полундру», благополучно завершали дела, — только Носова, подобно одинокому миноносцу, петляла по редакции, соединяла причины со следствиями и пыталась «наколдовать» появление спецкора. Ох, как надо было ей заполучить Звонарева именно сегодня, в среду, когда его тылы в виде НикНика отодвинулись на безопасное расстояние!

На Ритку вдруг нахлынуло чувство неиспользованной власти над действительностью. Как бездарно, тускло и бесполезно прошел начальный этап расследования! Но иначе и быть не могло: их много, она — одна.
Великий путешественник Амундсен, которого по любому случаю втыкала в пример географичка, однажды сказал, что слабым местом исследователя является отсутствие энергичного, искусного и надежного помощника. (Почему-то Ритке вспомнился именно Амундсен, может, оттого что между делом она слышала: Звонарь остался сдавать долги по географии?) Но где его взять, такого помощника?

Впервые мысль о напарнике появилась у нее вчера вечером, когда она сидела в засаде у содрогающегося кафе.

Ритконосик машинально подняла квадратную чашку с асимметричной ручкой и посмотрела на просвет, загадав: кто попадется, того и возьму в напарники.
В кривой кадр влез Севка из 10 «Б». Он, не моргая, смотрел на нее в упор. Ритка разочарованно отвернулась. «Что он тут вообще делает? Случайный человек… Какой из него соратник?»

{anketa}




На Ритку вдруг нахлынуло чувство неиспользованной власти над действительностью. Как бездарно, тускло и бесполезно прошел начальный этап расследования! Но иначе и быть не могло: их много, она — одна

02

Вообще-то, наша деятельная девочка не страдала от одиночества. Ей никогда не было скучно с самой собой, даже наоборот — часто было скучно в обществе.
Но последние дни она истомилась от замкнутости на себе.
Вот и сейчас: вокруг ребята. (Ритуля на несколько секунд «включила звук» в своем «телевизоре».) Все такие хорошие. Особенно этот противный Севка. А поговорить не с кем. Для разговора нужен воздух, особые молекулы свободного перемещения, чтобы было место для «столкнуться-растолкнуться». <…>

Но уже три дня эти молекулы летали, как пылинки в луче солнечного света, пробившегося сквозь занавеску, и кучно опускались на пол, покрывая его серым налетом. («Так и до клаустрофобии недалеко», — параллельно основной мысли подумала Ритка. Это был ее обычный способ рассуждения — в два-три слоя.)

Ритуля прислушалась к себе. Все-таки больше, чем в помощнике, она нуждалась сейчас в уюте внутри себя, таком уюте, где мысли были бы аккуратно разложены по полочкам, склеенный пазл красовался на стенке в рамочке, а раскрытая тайна сияла бы желтым огоньком витой серебряной свечки. ККЗ

В «видоискатель» опять пролез оккупант. Вот же упорный! Ритка метнула на него короткий взгляд, означающий: «отправляйся в другое место, пока не получил в глаз».

А Леха все не шел. Задумавшись о нелегкой судьбе сыщика-одиночки, Ритка провела пальцем по краю своей чашки. Посудина была квадратная, с претензией на оригинальность. По крайней мере, долго высматривать ее на полке среди стандартных круглобоких соседок не приходилось. Когда палец совершил с десяток витков, Носову осенило: а если бы с самого начала она хоть на малюсенькую минутку осталась со Звонарем с глазу на глаз, лицом к лицу, тет-а-тет? О, тогда бы она сумела принять меры! Один момент — и собаковод-любитель был прижат к стенке, просвечен чутким радаром ее интуиции, и никуда бы миленькому не деться с подводной лодки. И не было бы этих бесполезных мотаний до кафе и обратно…
не стучала бы она зубами в арке, не тряслась бы под фанерной крышей на детской площадке, согнувшись в три погибели, как бедняга Амундсен на нартах
(Мастер, это серое будет аж в 32 главе!)

Предстоящая «встреча на Эльбе» тяготила ее своей неопределенностью: спонтанный характер Звонаря, его манера все переводить в шутку и треп, непробиваемость на здравый смысл, ускользаемость — все это вносило хаос в и без того неровные логические цепочки. ККС

Ритуля прислушалась к себе. Все-таки больше, чем в помощнике, она нуждалась сейчас в уюте внутри себя



Пуля в образе Звонаря туго летела вперед, пробивая воздух именно в той точке, куда Ритке непременно надо было попасть



Главная картинка

В «видоискатель» опять пролез оккупант. Вот же упорный! Ритка метнула на него короткий взгляд, означающий: «отправляйся в другое место, пока не получил в глаз»

С чуткостью, свойственной сыщикам, Ритконосик проследила все этапы звонаревского восхождения к Тайне. За какие такие заслуги судьба подарила ему переплеты и перевороты с переподвыподвертами? В тот день, когда она впервые попала в кафе, Звонарь — ежу понятно, — еще ничего не знал. Все на НикНика оглядывался. А назавтра нос конопатого вздернулся, в движениях появилось подсадное спокойствие, реакции изменились, даже на поручения он откликался «тут же», а не как обычно — с отпираниями. Вывод: спецкор вошел в круг избранных. Его посвятили.

Но он не плутал, как она, в темноте, не качался на амплитуде догадок, не тыкал пальцем в небо. Ему, невольному попутчику этого приключения, просто повезло. Как пуля, случайно вылетевшая из ствола, не понимая, куда она летит, рыжий обладатель рыжего лабрадора был вытолкнут из своего мирка по счастливому стечению обстоятельств: у него оказался собачий талисман, Звонарев состоял в родстве с главным участником событий. А еще… он был мальчишкой!
Ритка вообще считала большим недоразумением, что все великие дела в истории вершат мужчины. Возьмите любую книжку! Много найдется романов, героиня которых — женщина? Вот то-то же! Конечно, трофеи чаще всего вываливали из походных сундуков к ножкам в атласных туфельках, но ведь главный приз — приключение — все равно доставался тем, кто носил ботфорты. Разве сравнятся с этим все сокровища мира?

ККС


Нет, Ритка вовсе не мечтала быть мальчишкой. Ее герои побеждали обстоятельства не силой, а умом. На месте Звонаря она ни за что не стала бы блуждающей пулей. Меткой стрелой, разрывной миной, поставленной на траверзе тайны, ракетой с самонаведением — да. Но не глупой пулей, несущейся не пойми куда на встречу не пойми с кем.

И опять на Ритку нахлынуло щемящее чувство неиспользованных возможностей. Так бывает, когда сталкиваешься с обстоятельствами неодолимой силы. Например, на тонущем корабле, где шлюпок мало, а людей много, и ты вынужден отступить, чтобы дать место другим. В условиях, когда надо спасаться, нет места для борьбы за себя. Но сейчас было другое. Она, напротив, желала попасть на корабль, которому угрожало бедствие. И предотвратить это бедствие. Сражаться за других и даже положить на это жизнь. Она страстно хотела показать НикНику и всей гоп-компании, что в ней, Ритке, содержится нечто совершенно единичное, невосполнимое, что они много теряют без такого соратника. Но ведь они и понятия не имели о том, что она соратник! Это <…>
Ритконосик уже наметила место потенциальной пробоины в борту Тайны и, нарезая круги по редакции, беззвучно восклицала: «Только приди, только приди. Только поскорее, только поскорее».

Сейчас она встанет перед ним и напрямую спросит про забегаловку. Если он не ответит, она предложит ему помощь. Если откажется — сама попросит помощи. Если и тут от ворот поворот — припрет его к стенке и, применив какой-нибудь невообразимый шантажистский прием, все выведает. Ей терять нечего. Как Амундсену во время первого трансарктического перелета на дирижабле «Шпицберген — Северный полюс — Аляска».


Вадик побрякивал ключами, намекая, что пора расходиться

Пуля в образе Звонаря туго летела вперед, пробивая воздух именно в той точке, куда Ритке непременно надо было попасть.
Она знала одно: завтра все изменится. Единственный день, когда можно заполучить Звонарева целиком, со всеми потрохами, тайнами, рыжими вихрами и языком, не всегда дружащим с головой, — среда.

Ритуля подошла к окну и навела на него чашечный объектив. Ветер уже наметал первую поземку на подоконник, лысеющие деревья пока еще сопротивлялись осени, готовые с минуты на минуту взорваться последним оранжевым вихорком самых стойких листьев. ККС
Звонаря не так просто перебить. Вот за что она любит свою бедовую Ляльку — та хоть и лепит барсиков, зато слушает, раскрыв рот, и восхищается, и визжит от удовольствия, зацепившись за какую-нибудь бредятину. А смотрит как! Ресницы аж дрожат. Может, ее Кочкина и впрямь недосотворенная поэтесса? Ладно, не будем отвлекаться.

Если бы можно было представить, что случится чудо и наступит легкость, с какой легкостью она использовала бы эту легкость, как легко с ней обошлась!







— Слушай, а как ты расслабляешься?
— А я не напрягаюсь,

Рита мысленно воткнула перед собой Леху и, меняя ему выражение лица, стала проигрывать варианты боя

Вот где, спрашивается, носит этого паразита? Ритка медленно поворачивалась вокруг своей оси, все еще рассматривая кабинет через ручку чашки. Из школы он точно не высаживался, куртка валяется у Бурундука. <…>

Снова вынырнула довольная мордаха Севки. Изогнув шею, он сам ловил уходящий «объектив», чтобы попасть в поле обзора.
— Ритка, знаешь, что я вчера вычитал? Когда комар пьет, у него сворачивается в трубочку и загибается нос, — шея потянулась за «чашечной» камерой, как свернувшийся в трубочку носик комара.
Она перевела «кадр» на Никиту, но Севка все равно перебежал и влез туда обратно.
— Представляешь, какая у него при этом харя? — икнул он от смеха и свел глаза к переносице, пытаясь повторить комариные манипуляции.
— На себя посмотри! — зло бросила Ритка.
— Чего рычать-то? Сегодня не твой день?
Носовой стало отчего-то страшно обидно. В глазах защипало, а в носу как будто лопнули пузырьки газировки. Она отвернулась и, пытаясь избавиться от влажной пелены, навела взгляд на резкость и совместила его со звуком.

Картинка получилась умиротворяющей: поскрипывал красный маркер в левой руке Машки — она выводила крупные витиеватые буквы на разноцветных стикерах. Вовка, неспешно сверяясь с каким-то листком, подсказывал ей, а Вадик клеил стикеры на Многоуважаемый, сортируя их в алфавитном порядке. Время от времени он поднимал глаза к потолку и что-то шептал: ни к чему «мелким» знать, что старпом не слишком силен в букворасположении.



— А что вы делаете? — переключился на них Сева.
— Азбуку запузыриваем. По школе рекламки развесим для добровольцев. Пойдешь?
— Как попросите!
Но упрашивать никто не стал: не до того. Ритка тоже «выключилась из розетки», ей надо было тщательно подготовить предстоящий захват Лехи. ККИ
Ошибка предыдущих оперативно-следственных мероприятий состояла в том, что она вовлеклась в расследование, даже не прибегнув к простому и питательному этапу — дознанию, то есть к разговору с действующими лицами. А ведь допрос — самая первая и наиважнейшая фаза следствия!
При сопоставлении свидетельских показаний с имеющимися фактами картина проясняется, как при наведении бинокля на резкость.


Ритка, загибая пальцы, восстановила в памяти страничку из потрепанного учебника для юридического факультета, выуженного из кучи макулатуры: «К числу оперативно-розыскных мероприятий относятся: опрос; наведение справок; сбор образцов для сравнительного исследования; проверочная закупка; исследование предметов и документов; наблюдение; отождествление личности; обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности, транспортных средств; контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи, оперативное внедрение, контролируемая поставка, оперативный эксперимент». (Ну, как оно вам? Кто из ваших знакомых 9-классников оттарабанил бы по памяти такой зубодробительный текстик? А Ритка — на одном дыхании! Цепкая память — важнейший рабочий инструмент любого сыщика.)




Только чудо могло расслабить Звонаря




В кривой кадр влез Севка из 10 «Б». Он, не моргая, смотрел на нее в упор

И обратите внимание. Опрос в списке значится первым. Она же поставила телегу впереди лошади. Обрадованная лошадь тут же весело прозвенела колокольчиком под дугой. Это Вадик побрякивал ключами, намекая, что пора расходиться. Но творцы, заразившись хорошей идеей с азбукой, продолжали перекидывать ее друг другу, как волейбольный мячик на пляже.
Итак, допрос, он же оперативное внедрение. Априори допрашиваемый и допрашивающий в одинаково-уязвимой позиции и в равной степени зависят друг от друга. Чужой замысел скрыт за выставленной перед соперником ширмой.
Как в «Морском бое»: сама игра ведется вслепую, перед каждым — только листок в клеточку. Но опытный следователь — не лыком шит, не наобум действует, он простреливает наиболее уязвимые точки согласно выработанной системе. Выстрел — вопрос, выстрел — ответ. Убит? ранен? мимо?
Выбить заветный квадратик и уберечь свой флот от потопления. ККИ

Ритконосик никак не могла сконцентрироваться — ее приглушенно точила тревога, что Звонарев может ускользнуть. Она снова и снова бросала нетерпеливые взгляды на дверь. Бесполезная угловатая чашка — несостоявшаяся видеокамера — обливалась на столе кофейными слезами.
— Рит, а Рит! — ткнул ее в спину Севка. — Вы тут из каждого номера такой цирк устраиваете?
Она вздрогнула, как от выстрела:
— Какой цирк?
— Шапито! Причем клоунов явный перебор! Что домой-то никто не идет?
— Иди, кто тебя держит? — отмахнулась Ритуля.
— А ты остаешься или со мной?
— У меня еще дела есть!
— Ладно, посижу. Полюбуюсь на чудиков, — Севка схватил Ритулино ноу-хау, откинулся на диване и стал, подражая Носовой, пялиться через изогнутую ручку в редакционный мир: странные люди, придумали какую-то азбуку и радуются, как младенцы погремушке.














Первая фаза: войти в контакт с объектом, расслабить его и добиться доверия. Но только чудо могло расслабить Звонаря.
— Слушай, а как ты расслабляешься? — окликнула она Севку, который, устав работать оператором, увлеченно складывал какие-то фигурки из старых тетрадных обложек.
— А я не напрягаюсь, — Севка перевернул заготовку и аккуратно пригладил сгиб.
— Оно и видно! — Ритка хотела сказать это ехидно, но получилось жалобно. Боже, как ей хочется расслабиться самой! Телом, мозгом, пальцами, душой, спиной, лопатками! Если бы можно было представить, что случится чудо и наступит легкость, с какой легкостью она использовала бы эту легкость, как легко с ней обошлась!
Рита мысленно воткнула перед собой Леху и, меняя ему выражение лица, принялась проигрывать возможные варианты боя.
С ходу, без подготовки и сражения, раскрыть карты, поставить допрашиваемого в тупик, обезоружить. Чем? Правдой. Как? В лобешник. «Зачем шастаете по кафе? Что это за тип, которого не учел Петр? Скажи-ка, дядя твой недаром…»

Для разговора нужен воздух, особые молекулы свободного перемещения, чтобы было место для 
«столкнуться-растолкнуться»

Клиент теряется, пугается («мысленный» Леха покрывается пупырышками) и колется. А вдруг нет? «Пупырчатый Звонарев» выглядит не слишком пришибленно.
Тогда импровизация. На абстрактную тему. За считанные секунды ввести Звонаридзе в ступор. Чем? Да хоть экспромтом про митохондриальную ДНК мыши. Да хоть забубенным «Звонарев, что ты сделаешь с изотопом сверхтяжелого трансуранового элемента № 112 из таблицы Менделеева, продолжительность жизни которого составляет меньше четырех секунд?»

Звонарь в коме, а она — раз! — и выпуливает свой основной вопрос. А он — два! — и лупит по собственным координатам. Волшебно! Но проблема в том, что Ритка не знала свой основной вопрос.

«МыслеЗвонарев» окинул ее радостным взглядом, плюнул и мефистофельно захохотал. А ведь точно: наш клиент — он обожает публику. Ритка оглянулась в поисках зрителя и сама чуть не впала в кому: Сева закончил воевать с оригами и придвинул к ней исписанную математическими формулами клетчатую вазу с букетиком разноцветных бумажных тюльпанов с тригонометрическими символами и огромной «парой» на выпуклом боку. Прямо алгебра с гармонией!

Как только их взгляды встретились, ей стало ясно, что ее абстрактная тема нимало не взволнует Звонаря, и что флот, который она хотела вмиг раздраконить, перебазируется на запасные квадратики. На поле боя осталась только она и ее корабли. И вместо снарядов с них свисают поникшие удочки!

— Носова, тебе не надоело? Не пойти ли тебе лесом? У меня там дятел знакомый есть, могу составить протекцию!

Чушь собачья, все не годится. Меняем восток с западом, протыриваемся с другой стороны. Делаем собеседника примой и уходим в тень. Синонимично поддакиваем, антонимично морщимся. Поднимаем белый флаг, даем приветственный залп, закидываем удочки. При чем тут удочки? При том, что закидываем.
— Носова, тебе не надоело? — прервал ее фантазии Вадик. — Не пойти ли тебе лесом? У меня там дятел знакомый есть, могу составить протекцию!
Только сейчас Ритуля заметила, что стучит кончиком карандаша по столу. Она молча засунула карандаш в портфель.

Что позволяет одержать верх над противником? Определенный процент проигрышей вызван тем, что противник не глупее тебя, а ты это не учитываешь. Конечно, у тебя все продумано.
Ты ведущий. Но никто не запрещает шевелить мозгами ведомому: подобный запрет противоречил бы свободной воле боя — так вот она, ахиллесова пята любой схватки, вот по чему надо ударить! Да здравствует равноправный бой! Флотилия соперника вдребезги разбита, захвачена в плен и переведена в статус рыб. Почему рыб? Потому что удочки.
Что дальше? Действие разворачивается на берегу? Или в глубине, в пучине? Учитывая удочки, стоит пересесть на складной рыбацкий стул. Тайна плескалась впереди, по воде шла рябь, но Рита знала — мудрый рыболов не сразу приходит к берегу со спиннингом и ведром, а сначала осуществляет подкормку…





Рита знала — мудрый рыболов не сразу приходит к берегу со спиннингом и ведром, а сначала осуществляет подкормку…







Реальный план:
1. Подкормка (поддакиваем и слушаем, пусть ослабеет).
2. Наживка (завлечь бомбястой темой).
3. Подсечка (вывести из равновесия неожиданным действием).
4. Выводка, вываживание (помучить).
5. Вытаскивание (честный разговор на нужную тему).

Разовьем идею. Подкормка — с ней все ясно. Фаза два: наживка. Ну-ка, Звонаречек, заглоти крючочек. Ведем крючок потихоньку к самой морде (или что там у рыбы? — на секунду отвлеклась от фаз-плана сыщица). Заглотит, обязательно заглотит! Наживка должна быть жирной. Мысленный «Звонарев» и вправду глотнул и по-рыбьи выпучил глаза, мило пялясь на Ритулю и балетно шевеля жабрами.
Очередь за «подсечкой»: выведение объекта из равновесия. Может, дать понять, что мне кое-что известно? Нет, не так: что мне многое известно. Пусть подергается, карасик! «Звонарев» широко раскрыл рот, но, так как он пребывал в образе рыбы, остался восхитительно немногословен.
Апопуфеозом акции будет четвертая, самая напряжная фаза — вываживание. Рыбка на крючке, но любой резкий рывок — риск: рыбуля может соскочить и, все так же балетно взмахнув жабрами, уйти в глубину. Задача: так измотать Лешика-ершика, чтобы он свои колючки-то поприжал. Запредельного знания рыбной психологии не требуется, механика проста. Сначала сводишь все к какой-нибудь глупости, рыхлости, ватности, и вдруг — рывок. Вопрос! И тут же, не моргнув, обмякаешь как пельмень, маслишься, сметанишься, снова ра-а-аз: рывок-намек! Странность свою не объясняешь, мутное поведение не меняешь. У объекта зарождается дезориентация — двойка, по шкале Носовой. Объект в ведре! Так и сома измотать можно, не то что пескаря-Звонаря! Головастенько!

Одна только загвоздка. Точнее, гвоздище. Толстый и ржавый гвоздяра, торчащий из дна ведерка, в которое Носова собиралась шлепнуть свою золотую рыбку с оттопыренными ушами. Что-то радости от предстоящей победы не ощущается. Если рыбу глушить, улов может быть огромным, а удовольствия — ноль. Потому что нечестно.

Носова вернулась на свое место — древний стул с покосившейся спинкой, и замерла, уставившись в одну точку.
Когда-то отец объяснил ей: «Красть, лгать, бесчинствовать — последнее дело. В этом нет никакой настоящей пользы, к тому же потом трястись, драться с совестью и нести на плечах груз своего падения — перспектива адски неприятная».

Она не сразу поверила отцу: врать и красть — на одной линейке? Что такого страшного, если слегка присочинить? Но потом поняла: достигнутая нечестным путем победа оборачивается мукой. Неважно, знают ли о содеянном окружающие: чувство справедливости обнимет тебя колючим свитером, наденет кусачие шерстяные варежки и носки. Потому что нарушено равновесие между добром и злом.

Вот! Честность. То, что ей дается труднее всего. Провести расследование и не соврать — задача не из легких. Но именно к этому она и стремится. Наступает то самое время, когда она должна доказать себе: я смогу добиться цели без использования лжи. Тогда она и наступит, легкость!

Драться
с совестью и нести на плечах груз своего
падения — перспектива адски неприятная

Ритка оглянулась на Севку. Тот вытащил откуда-то шахматную доску и, закусив губу, пытался поправить на ней замок.
— Что, Рит?
— Ничего, — отвернулась Ритуля. Вот же приставучий. Оккупант. Еще всю рыбу распугает (она так увлеклась, что всерьез об этом подумала).

Игра смыслов? Но, по ее предварительным прикидкам, на такое был способен разве что Данька, а Звонарев — молод и прост. Но, может, не так молод и не так уж прост? Она не сомневалась: если этот «ушан» просечет малейшую фальшь, его сразу унесет теплым течением туда, откуда вынесло.

— Рит, так ты идешь? Нам с тобой в одну сторону, — снова Сева-оккупант. Как же он ей надоел!

Носова подняла голову. Погруженная в мысли, она не заметила, как один за другим ребята покинули насиженные места, оставив после себя конфетную шелуху в виде фантиков и остатки столовских пирожков.

«Морской закон»: кто доедает, тот убирает.
— Ты иди, иди! Тебя на стадионе ждали, голы считать. Я дорогу домой помню, не заблужусь! Мне тут прибраться надо, — отмахнулась Носова.
— Я вернусь! — оглянулся в дверях Севка и повторил голосом Терминатора: — I’ll be back! ККИ



— Я вернусь! — оглянулся в дверях Севка и повторил голосом Терминатора: — I’ll be back!



Резерв иллюстраций



Ритконосик машинально подняла квадратную чашку с асимметричной ручкой и посмотрела на просвет, загадав: кто попадется, того и возьму в напарники

В кривой кадр влез Севка из 10 «Б».
Ритка разочарованно отвернулась

Меняем восток с западом, протыриваемся с другой стороны. Делаем собеседника примой и уходим в тень


Ритка, загибая пальцы, восстановила в памяти страничку из потрепанного учебника для юридического факультета


Ритуля подошла к окну и навела на него чашечный объектив


Балетно шевеля жабрами



Наживка должна быть жирной
https://lgo.ru/proect/kp/023.htm