Журналы XIX — начала XX века мыслились и строились по книжным рецептам, и дизайн их — это классический дизайн книги, который сформировался еще в эпоху Возрождения и из поколения в поколение передавался мастерами как ценность, не подвластная времени. Здесь все строилось на чуть-чуть: шрифт должен был быть ни слишком крупным, ни слишком мелким, строка — непременно ровной, композиция — симметричной. Абзацному отступу не дозволялось превышать ширину одного знака, а при необходимости выделить одно слово оно набиралось курсивом, но ни в коем случае не жирным шрифтом.
Каждая буква — тщательно прорисованная фигура, пропорции и очертания которой выверены веками. Собственно, буква и воспринималась как самостоятельное произведение искусства. Само название классических шрифтов — «антиква» — не позволяло забыть об античном прообразе. В ходу было слово «серебро», означавшее общий тон страницы: не темный, не светлый, а однотонный благородно-серый, не нарушаемый никакими грубыми акцентами.
Перейти
Обложка журнала
«Древняя и новая Россия», 1878. Т. 2
Предполагалось, что подписчик впоследствии соберет ежемесячные выпуски в общий том с твердым переплетом (заказывавшемся отдельно), поэтому обложки и титульные листы выпусков отсутствуют, а нумерация сквозная из номера в номер. Название журнала на обложке выполнено не наборным шрифтом, а спроектировано и нарисовано отдельно, что особенно заметно по изогнутой первой строке. Сегодня мы назвали бы это логотипом
Эстетика классического дизайна казалась вечной, поскольку опиралась на вечные ценности. Издатели журнала «Мир искусства» использовали подлинные шрифты елизаветинских времен, найденные в старой типографии. Считалось, что никакой прогресс не в силах отменить симметрию или «золотое сечение», и что новаторство недопустимо и бессмысленно в таком естественном деле, как укладывание литер в строку, строк в полосу набора, страниц — в книгу или журнал. В дореволюционной российской прессе никто и не покушался на классическую типографику. Она сдавала свои позиции исподволь, потихоньку, когда выяснилось, что массовый читатель предпочитает «серебру» яркую картинку и короткий рассказ — философскому эссе.
Элитарные издания трудились для своего круга — для тех, кто были или считали себя вершителями художественных судеб России, и финансировались, как правило, представителями того же круга, довольно узкого. Задача привлечь и заинтересовать широкую публику перед ними не стояла: читатель «Аполлона» и «Золотого руна» не мог быть человеком с улицы. Напротив, новые массовые журналы вроде «Нивы» начали ориентироваться на публику, свободную в своих пристрастиях и капризах, оплачивающую собственными копейками каждый экземпляр. Возникла необходимость заинтересовать ее и привлечь к себе.
Обе установки находили наглядное выражение в дизайне и структуре изданий. В журналах «Нива» или «Природа и люди» статьи, как правило, небольшие, их соседство порой неожиданно, тематика разнообразна, заголовки крупные. Зато в «Мире искусства» — внимание к деталям, собственная стилистика, пафос, цельность образа, сосредоточенность на религиозных, философских, эстетических вопросах, диктующая строгую, далекую от панибратства манеру подачи и оформления материалов.
Революцию, впрочем, не пережили ни те, ни другие.
