Глава 18. Комната с трезубцем {social} | |||
|
{comhistory} |
![]() |
Осенний день загрустил, ведь на все про все ему оставалось каких-то три часа. Хмурые тучи набухли горючими слезами, готовые снова и снова оплакивать ушедшее лето. Но по редким синим линейкам неба вдруг поползло такое курчавое и такое июльское облако, что Игорь, ожидавший приятеля и в нетерпении меривший шагами тротуар рядом с «домом-императором», остановился и проводил его взглядом. Ветер разметал этот неожиданный летний привет, и тот растаял так же внезапно, как и появился. |
{anketa} Комната
|
|
Дружба Игоря и Женьки началась в пятом классе и, как это часто бывает среди мальчишек, с драки. На перемене Игорек, сидя перед раскрытым учебником и задрав глаза к потолку, тихо, но вдохновенно декламировал: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя…» Безвинный учебник соколом слетел с парты. |
|
Если кому показалось странным, что, будучи в пятом классе, дети уже знают про историю сожжения Москвы, про нелегкое решение, принятое Кутузовым для спасения армии, то мы ответим: удивительно, что они еще не начали дискуссию о том, что повлияло на решение Кутузова. Игорь с детства был истинным сыном своего отца! Наконец знакомый силуэт обозначился возле арки. Походкой боевого слона к Игорю приближался коренастый паренек с вьющимися волосами; промозглый ветер нещадно трепал их и лохматил. | |||
Особенное впечатление на Женьку произвела «усатая» галерея. |
![]() |
Он надвинул на глаза мохнатый капюшон, плюхнулся, кряхтя, на четвереньки и задиристо тявкнул: Ребята остановились перед заветным входом. Дождь сыпал на крыльцо крупные холодные бусины. Женька приготовился к подвигу: выбрал местечко посуше, встал на карачки, профыркался, пару раз гавкнул, глубоко вздохнул и первым отправился в неизвестность. Вместе с порывом ветра вслед ему полетели крупные капли. |
— Здравствуйте, где собака? — Голос, еще не известный нашим авантюристам, повис в тишине. Сверкнула вспышка, и на стену упала тень. Игорь завертел головой, чтобы обнаружить говорящего. Никого. |
![]() Женька надвинул на глаза мохнатый капюшон, плюхнулся на четвереньки и заливисто тявкнул | ||||
— Заперто, — почесав макушку, констатировал Круглов-младший.
— Видимо, нам не сюда, псина.
При этих словах с треском и скрежетом несмазанных петель засветился проем и над ним зловещим светом вспыхнул странный значок, напоминающий трезубец. — Что это? — поднял лицо Игорь. — Погоди, где-то я это уже встречал. А, вспомнил: такой же видел на факультете психологии (пол ощутимо вздрогнул). Моя Полинка рассказывала об этом символе, — переходя на шепот, продолжил Женька. Игорь шагнул через порог и, ухватившись за ручку в виде причудливой ящерки, несмело глянул в сумрак. Вокруг было тихо. «Четвероногий» друг, словно настоящий пес, жался поближе к приятелю.
— Ну, пошли, что ли, собакевич? — Игорь ободряюще потрепал Женьку в том самом месте, которое у собак называется «между ушами». Женька вздохнул: — Эх, где наша не пропадала… |
|
В это же самое время Ритуля с китайской собачкой в портфеле паслась у двери с табличкой «29 генваря». Она сразу опознала парней, входящих в кафе. Младшие школьные товарищи всегда помнят старшеклассников, а те младших — практически никогда. |
|
Ритуля устроилась на рюкзаке в своем наблюдательном пункте под аркой |
— Вы так мило сердитесь! — Голос, казалось, пытался успокоить девочку. — Я, пожалуй, пришлю вам подарок, для того чтобы вы окончательно отказались от вранья. Почему невидимый маэстро заговорил о вранье? Ритке пришла в голову странная мысль: в этом кафе каждый посетитель получает то, что заслужил. В частности, она — врушка-врушка-врушка, и ей здесь вставили пистон на тему врак. А если бы сюда проникла Лялька, ее научили бы… <…> |
Ритуля устроилась на рюкзаке в своем наблюдательном пункте под аркой | |